| Проект "Ближний Восток: информационный центр" посвящен изучению стран Ближнего и Среднего Востока.
Информация для туристов и всех тех, кто интересуется историей Турции, Египта,
ОАЭ, Туниса. |
| |
 Уже вернувшись в Европу, я не раз по привычке шарахался в сторону, услышав на улице столь знакомый протяжный "громовой визг", чем очень смешил моих знакомых.
Толстые трехметровые стебли на пути слона стлались по земле, как трава под порывом урагана. Два сверкающих белых тарана бивней мчались прямо на меня, и земля дрожала под тяжестью исполинских ног. Выбора не оставалось – вскинув ружье, я выстрелил ему в лоб из второго ствола и отпрыгнул в сторону. Удар силой в восемь с половиной тысяч фунтов не остановил слона, а лишь слегка затормозил его атаку. Не знаю, задел ли он меня ногой или хоботом – скорее всего, нет. Последняя мысль, мелькнувшая в моей голове уже во время падения, была довольно странной: вот так, наверное, чувствует себя человек, попавший под паровоз. Вскочив, я уже не увидел слона, а проследив взглядом за медленно выпрямляющимися стеблями примятой травы, понял, что он свернул вбок. Это означало, что правила игры изменились – из преследователя я стал преследуемым. Описав круг, слон повторит атаку: тонкий слух и прекрасное обоняние помогут ему точно установить, где находится враг. А я не смогу ничего предпринять, пока не увижу, как двух-трех метрах трава со свистом разойдется в стороны и передо мной, закрывая полнеба, вырастет разъяренный колосс. А что, если слон окажется сзади? Успею ли повернуться и выстрелить?
Размышляя над этим любопытным вопросом, я стал перезаряжать ружье – и тут почувствовал, как меня заливает холодная волна страха. В поясе оставался только один патрон.
Удивительное дело! В эту минуту я внезапно осознал, что совершенно не интересуюсь слонами, сыт ими по горло и мечтаю лишь об одном: никогда больше не видеть ни одного толстокожего. Я прямо-таки горел желанием подарить этому слону жизнь. Африка велика – разойдемся каждый своей дорогой, залечивай раны, приятель, и пасись на свободе. Но, похоже, приступ миролюбия охватил меня слишком поздно, и одному из нас не выйти живым из травяных зарослей.
Неподалеку возвышался большой и толстый пень, вселивший в меня некоторый надежды. |
|
