| Проект "Ближний Восток: информационный центр" посвящен изучению стран Ближнего и Среднего Востока.
Информация для туристов и всех тех, кто интересуется историей Турции, Египта,
ОАЭ, Туниса. |
| |
 Но я интуитивно чувствовал, что более вероятной датой является срок «850 000 лет тому назад», хотя никаких доказательств тому у меня не было.
Эх, если бы я знал предназначение Города Богов, то я бы смог ответить на вопрос о его возрасте, — в сердцах подумал я.
Но предназначения Города Богов я тогда не знал. Пройдет еще немало времени, пока мы, группа уфимских ученых, сможем ответить на этот вопрос, но об этом, дорогой читатель, мы поговорим в следующем томе этой книги.
Единый Ребенок Шамбалы
Далее, я обратил внимание на фигуру первого справа из четырех изображенных на «латиноамериканском» монументе людей — от его плеча как бы отпочковывался маленький ребенок. Это «как бы отпочковывался», конечно же, не устраивало меня и снова вовлекало в систему сладкого скепсиса, но можно было, отстранясь от требований к качеству изображения, предположить, что здесь показан процесс размножения ангелоподобных людей почкованием, о чем в своей «Тайной Доктрине» писала Елена Блаватская. Однако и призракоподобные люди по Блаватской размножались почкованием и делением, но вторая справа в ряду фигура (предположительно призракоподобный человек) не имела на наскальной фреске никаких признаков почкования или деления. К третьему и четвертому справа фигурам в ряду (предположительно лемурийцу и атланту) никаких «претензий» в отношении почкования не было, так как по Блаватской у них уже развился половой способ размножения.
— Ну почему же, почему же вторая справа фигура (то есть призракоподобный человек) не «помечена почкованием», в то время как первая фигура (то есть ангелоподобный человек) «помечена»? — придирался я к ситуации. — Почему? Почему?
Я даже на какое-то мгновение почувствовал усталость от бесконечной долбежки этого «почему?», тем более что никаких оснований к столь пристальному рассмотрению этого вопроса не было, да и качество изображения фигур людей на монументе вызывало внутреннюю смуту с уклоном в сторону облегчающего ситуацию скепсиса. Но из глубины души что-то нудно подталкивало к этому «почему?», как будто бы в нем заложена разгадка предназначения Города Богов.
Я еще раз взглянул на ряд из четырех фигур, и мне представилось, что все они причастны к проявлению одного, единого… для всех… ребенка — маленького ангелочка, отпочковывающегося от ангелоподобного человека Шамбалы.
— Единый ребенок Шамбалы?! Вновь зарожденный здесь, в Городе Богов, ангелочек?! Что это — новая голографическая (или ангелоподобная) форма жизни, сотворенная здесь?! — шепотом проговорил я.
Мне вспомнилось упоминание то ли Астаманом Биндачарайя, то ли «старшим человеком» неких «новых ангелов», которые каким-то образом связаны со священным Кайласом. |
|
